С Т Р А Т А Г Е М А № 9

С Т Р А Т А Г Е М А   № 9

Наблюдать за огнем с противоположного берега. 

 

Наблюдать за пожаром на противоположном берегу, якобы не имея к нему отношения.

Якобы безучастно наблюдать за тем, как противник оказался в кризисной ситуации, в тяжелом положении.

Бездействие: никакой помощи, никакого спешного вмешательства или преждевременного действия, пока тенденции не разовьются в твою пользу, и лишь тогда можно действовать и пожинать плоды.

Стратагема невмешательства.

Стратагема выжидания, задержки. 

С противоположного берега наблюдать за пожаром. 

Пусть стане врага назревает разлад и растет неотступно смута.

Нужно держаться от этого вдалеке и ждать, когда наступит крах.

Взаимные распри и взгляды, полные ненависти,

Верный знак того, что враг сам себя погубит. 

ТОЛКОВАНИЕ:

   Когда дух разлада воцарился во вражеском стане,

Легкого нажима достаточно для того, чтобы повергнуть врага.

   Отойти назад и держаться в стороне - значит, дать смуте разрастись самой. 

СМЫСЛ СТРАТАГЕМЫ ПО "КНИГЕ ПЕРЕМЕН":

"Претворяй следование, чтобы придти к деянию".

   Эта фраза взята взята из комментария к гексаграмме № 16 Юй  "Вольность", которая означает: "Благоприятно воздействие князей и движение войск".

Внизу - триграмма Кунь   "Земля" (покой, потенция, мягкость), вверху - триграмма Чжень   "Гром".

   Гексаграмма Юй (сильный первичный импульс, распространение без усилий). Земля как предел покоя, не будучи способной к самостоятельным действиям, приготавливает сильный импульс, который распространяется совершенно вольно, не зная преград. Свободное самораскрытие проистекает из уединения и скрытости. Главным качеством мудрого и здесь предстает терпение и настойчивость. Иньские черты здесь обозначают деятельную пассивность мудрого, умеющего выжидать "благоприятный момент для возведения князей" и не принимающего суетных действий. Единственная янская черта организует вокруг себя все пять иньских черт.

В воинском искусстве Китая эта гексаграмма, как считалась, обозначала принцип "атаки посредством огня". 

ПРИМЕРЫ:

Победители-наблюдатели.

   В 208 г. н.э. Чжугэ Ляну удалось заполучить в коалицию против Цао Цао, властителя Северного Китая, располагавшего более чем 200.000-ным войском, Сунь Цюаня, правителя У.

   Цао Цао расположился лагерем на северном берегу Янцзы, уский военачальник Чжоу Юй (175 - 210) со своей армией - на южном. В том месте вздымалась высокая гора. Там, где она отходила от берега, на ней были вырублены два иероглифа: <Красные стены>. Отсюда битва между Чжоу Юем и Цао Цао получила название <Битва у Красных стен>.

   Чжоу Юю удалось хитростью склонить неопытного в сражениях на воде Цао Цао последовательно сцепить свои корабли для переправы через Янцзы. Таким образом, пехота Цао Цао должна была пересечь реку, как посуху. Чжоу Юй же рассчитывал с помощью юго-восточного ветра сжечь весь флот Цао Цао, скрепленный вместе.

   Непосредственно перед началом битвы Чжугэ Лян, который и сопровождал Чжоу Юя в походе, и давал ему советы, вернулся к своему господину Лю Бэю, с которым направился на гору Фанькоу, чтобы оттуда наблюдать за пожаром и битвой на другом берегу. Таким образом, Лю Бэй оказался в выгодном положении, из которого мог, во-первых, рассматривать бой своего союзника Сунь Цюаня со своим заклятым врагом Цао Цао издали и, во-вторых, для собственного усиления воспользоваться победой Сунь Цюаня.

   Ни в одной из вышедших в КНР, Гонконге и Тайване книг о стратагемах не приводится примера о Стратагеме № 9, в котором действительно шла бы речь о пожаре на противоположном берегу. Приведенная сцена из <Троецарствия> в этой связи в китайской литературе о стратагемах не упоминается.

   Краткая формулировка стратагемы легко поддается толкованию. <Огонь> символизирует кризисную ситуацию, <другой берег> выступает для обозначения попавшей в кризисную ситуацию противной стороны, а <наблюдение> относится к третьему лицу, которое по виду не участвует в кризисе, но собирается извлечь из него выгоду. Поэтому неудивительно, что в процессе многократного применения Стратагемы № 9 образные выражения в краткой формулировке совершенно скрылись за абстрактным смыслом и перестали ощущаться как ссылка на <Троецарствие>. 

Бегство в смерть.

   Юань Шан и Юань Си были единственными оставшимися в живых сыновьями Юань Шао (ум. 202 н.э.), бывшего при жизни соперником Цао Цао. Будучи преследуемы Цао Цао, братья решили с несколькими тысячами человек бежать в Ляодун (Южная Маньчжурия), хотя правитель Ляодуна Гунсунь Кан был противником их отца. Отец неоднократно пытался захватить Ляодун, но, поскольку Ляодун находился далеко от театра сражений между Цао Цао и Юань Шао, Гунсунь Кан не сражался также и на стороне Цао Цао. Поэтому братья надеялись найти у Гунсунь Кана убежище. Они рассчитывали, если подвернется случай, его убить, чтобы затем из Ляодуна покончить с Цао Цао. Последний в это время был близок к тому, чтобы установить свое господство над Северным Китаем.

   Что было естественнее для Цао Цао, чем преследовать этих опасных братьев во время их бегства в Ляодун? Но Цао Цао прислушался к совету своего доверенного лица Го Цзя (170 - 207), согласно которому Гунсунь Кана и братьев лучше всего было оставить в покое. Тогда вскоре Гунсунь Кан убьет их. И действительно, довольно скоро Гунсунь Кан передал головы обоих братьев Цао Цао.

   Военачальники Цао Цао спросили его: <Каким образом произошло устранение братьев?> Согласно древнейшему <Трактату о 36 стратагемах>, Цао Цао объяснил происшедшее так: <С одной стороны, Гунсунь Кан опасался стремления братьев к захватам. То, что они скрывались в Ляодуне, должно было пробудить в нем подозрение. С другой стороны, Гунсунь Кан опасался моего нападения на Ляодун. Если бы я стал преследовать братьев по пятам, то Гунсунь Кан объединился бы с ними против меня. Но я отпустил поводья и отказался от похода на Ляодун. Моя пассивность привела к тому, что Гунсунь Кан и братья схватились друг с другом>.

   Так Цао Цао устранил двух своих врагов тем, что, ввиду смертельного антагонизма между ними и Гунсунь Каном, взял на себя роль наблюдателя. 

Взятие Чанчуня в 1948 г.

   Во время гражданской войны в Китае (1945 - 1949) в июне 1948 г. Красная армия начала осаду Чанчуня (ныне столица провинции Цзилинь). Город, оборудованный мощными укреплениями, обороняло около 100.000 солдат гоминдановских войск Чан Кайши. Однако съестные припасы в Чанчуне подходили к концу. Наконец начались вооруженные столкновения среди гоминдановских солдат за продовольствие, которое доставлялось только по воздуху.

   Красная армия не снимала осаду, но и не пыталась напасть на город. Таким образом, она позволяла <созреть> внутренним, раздиравшим противника <противоречиям>. <Противоречия> в КНР - обычное обозначение для оппозиции, разлада, ссор и трудностей любого порядка.

   Преждевременное военное нападение на Чанчунь объединило бы гоминдановские войска и задушило бы в корне их противоречия. В это время пришло известие о больших успехах Красной армии в Цзиньчжоу. Под военным и политическим давлением Красной армии Цзэн Цзэшэн, командующий юньнаньскими войсками Чанчуньского гарнизона, отказался выполнять приказ Чан Кайши о прорыве окружения Чанчуня. 17 октября 1948 г. части Цзэн Цзэшэна взбунтовались. За этим последовала капитуляция остальных гоминдановских войск в Чанчуне.

   Не пролив ни единой капли крови и без единой военной акции (согласно пекинской книге о стратагемах), Красная армия овладела Чанчунем. 

Наблюдать скрестивши руки.

   В органе китайского комсомола <Чжунго циннянь бао> (<Китайская молодежная газета>) от 18 апреля 1981 г, Чжу Цзяньго во внешнеполитическом разделе, анализируя реакцию Советского Союза на ирано-иракскую войну, приходит к выводу, что Советский Союз удовлетворится тем, что будет <наблюдать пожар с противоположного берега>.

   Здесь краткая формулировка приведена не в качестве стратагемы, а лишь для описания предположительного поведения Советского Союза ввиду ирано-иракского конфликта. Если бы Советский Союз открыто поддержал Ирак, то, скорее всего, он этим подтолкнул бы Иран в объятия США. Если же, напротив, Советский Союз поддержал бы Иран, то должен был бы ожидать вражды со стороны большинства арабских государств. Поэтому Советский Союз мог только <наблюдать за пожаром на противоположном берегу>, но не <таскать никаких каштанов из огня>.

   Подобным же образом, так сказать, нестратагемно, ту же краткую формулу применил Лу Синь (1881 - 1936), один из самых признанных в КНР китайских писателей XX столетия. В докладе от 21.12.1927 г. он сказал, что китайская литература и искусство раньше <наблюдали за огнем с противоположного берега>, то есть служили в основном для времяпрепровождения и удовольствия и не касались волнующих каждого жизненно важных вопросов.

   В интервью издателю <Театра>, приложения к шанхайской газете <Чжунхуа>, 14 ноября 1934 г. он отмечает, что приписывание разоблачительных историй к каким-нибудь действительно существующим местностям приводит лишь к тому, что читатели из этих местностей в порыве местного патриотизма обращают свою ненависть на автора, а читатели из других местностей безучастно <наблюдают за пожаром с противоположного берега> (то есть за ссорой упомянутой местности с писателем), не принимая саму историю и ее мораль близко к сердцу. Чтобы иметь своим адресатом возможно большее число читателей, Лу Синь поэтому лишь в некоторых своих рассказах указывал место действия.

   В КНР критиковалось также <наблюдение за пожаром с противоположного берега> в смысле поверхностного, проведенного не на месте события, анализа проблемы - например, в появившемся в 1983 г. в провинции Цзилинь 5-м издании <Философских принципов марксизма>.

   В другой связи <наблюдение за пожаром с противоположного берега> бичуется как выражение чисто эгоистического стремления оставаться вне любого события, которое непосредственно тебя не касается, и не пытаться применить свои знания и умения на пользу человечества. Эта самовлюбленная позиция часто обозначается также выражением Фэн Мыньлуна (1574 - 164 б): <Каждый отгребает снег только от собственной двери и не заботится о льде на крыше соседа>.

   Но как в каждом отдельном случае отличить действительно равнодушного наблюдателя от притворяющегося равнодушным? Так, в романе <Троецарствие> Лу Су, советник Чжоу Юя, перед походом на Цао Цао спрашивает Чжугэ Ляна, почему тот в полном бездействии со скрещенными на груди руками наблюдал, как верного Хуан Гая наказали пятьюдесятью ударами и тяжко поранили.

   Чжугэ Лян, улыбаясь, ответил: <Вы огорчаете меня. Разве вы не заметили, что эта сцена избиения была не чем иным, как проведенной по предварительному договору между всеми участниками стратагемой для обмана Цао Цао? Как же я мог бы в нее вмешаться?> 

   Мао Цзэдун неоднократно обосновывал внутри - и внешнеполитические события с помощью этой краткой формулировки Стратагемы № 9. Так, 30 июня 1939 г. Мао обвинил зарубежные круги в том, что <они попустительствуют агрессии Японии против Китая, а сами "следят с горы за борьбой тигров", дожидаясь благоприятного момента, чтобы устроить так называемую Тихоокеанскую конференцию по мирному урегулированию и оказаться в выгодном положении "третьего радующегося">.

   11 марта 1940 г. Мао в статье <Актуальные проблемы тактики в антияпонском объединенном фронте> утверждал, что США опять же проводят политику <сидя на горе, наблюдать за битвой тигров>.

   24 апреля 1945 г. Мао обвинил гоминдановское правительство Чан Кайши в пассивном ведении войны против Японии, это <перевалило всю тяжесть войны на фронт освобожденных областей - районов, принадлежащих Коммунистической партии Китая, - и облегчило японским захватчикам проведение широко задуманных наступательных планов против Освобожденных районов, в то время как сами гоминдановцы, сидя на горе, наблюдают за битвой тигров>.

   Относительно европейского театра военных действий 1 сентября 1939 г. Мао заметил: <В последние годы международная реакционная буржуазия, и прежде всего реакционная буржуазия Англии и Франции, неизменно проводила по отношению к германской, итальянской и японской фашистской агрессии реакционную политику так называемого "невмешательства". Эту политику она проводила с той целью, чтобы, попустительствуя агрессивной войне, извлекать из нее выгоды для себя. Поэтому Англия и Франция категорически отвергали неоднократные предложения СССР об организации подлинного фронта борьбы против агрессии, заняли позицию "невмешательства" и, попустительствуя германской, итальянской и японской агрессии, ограничивались ролью сторонних наблюдателей. Они ставили себе целью дать воюющим сторонам истощить друг друга, чтобы потом выступить на сцену и вмешаться... Политика "невмешательства", которую проводила международная, и прежде всего англо-французская, реакция, - это политика "следить с горы за борьбой тигров", это в чистейшем виде империалистическая политика поживы на чужой счет>.

   28 сентября 1939 г. Мао сообщил: <Правительства Англии, США и Франции вовсе не имели искреннего намерения предотвратить войну, - напротив, они способствовали ее возникновению. Своим отказом от соглашения с Советским Союзом, отказом от заключения с ним действенного соглашения о взаимной помощи на основах равноправия и взаимности они показали, что хотели не мира, а войны. Общеизвестно, что в нынешней международной обстановке отвергнуть Советский Союз - значит отвергнуть мир. Это известно даже такому представителю английской буржуазии, как Ллойд Джордж.

   В этой обстановке Германия выразила готовность прекратить антисоветские действия, отказаться от "антикоминтерновского пакта" и признать неприкосновенность советских границ; вот тогда-то между СССР и Германией и был заключен договор о ненападении.

   Англия, США и Франция рассчитывали толкнуть Германию на войну с Советским Союзом, а сами хотели "следить с горы за борьбой тигров": пусть-де Советский Союз и Германия истощат друг друга вконец, а тогда мы выступим на сцену и наведем порядок. Этот заговор был расстроен заключением советско-германского договора о ненападении...

   Когда речь шла об Испании, о Китае, об Австрии и Чехословакии, эти заговорщики не только не имели ни малейшего намерения пресечь агрессию, но, наоборот, попустительствовали агрессии и разжигали войну, стремясь втравить других в драку, чтобы самим на их счет поживиться. Благозвучия ради это именовалось "невмешательством", в действительности же это означало "следить с горы за борьбой тигров">.

   В 1981 г, Чжан Цзянь с экономического факультета Уханьского университета пошел по стопам Мао в своем анализе советской внешнеполитической стратегии. Этот анализ был опубликован в <Китайской молодежной газете> от 24 января 1981 г. Согласно Чжан Цзяню, определенные западные круги исходят из ошибочного положения, что советское вторжение в Афганистан служит в первую очередь цели блокирования Китая. На основании этого предположения эти круги впадают в иллюзию, будто противоречия между Китаем и Советским Союзом могут от этого обостриться и именно Китай должен будет нести основной груз сдерживания советской экспансионистской политики. И тогда Запад сможет, <сидя на горе, наблюдать за битвой тигров>. Согласно Чжан Цзяню, однако, нападение Советского Союза на Афганистан может быть удовлетворительно обосновано только в рамках общей стратегии советской мировой политики, нацеленной на достижение мировой гегемонии.

   Ядерная проблема для достижения мировой гегемонии - контроль над Западной Европой. Для этого необходима стратегическая блокада Западной Европы. Два направленных против Западной Европы кольца блокады Советским Союзом протянулись от Ледовитого океана до Черного моря и от Черного моря до Тихого океана. Афганистан, по-видимому, является пунктом пересечения обоих этих колец и плацдармом не только для действий против Западного Китая, но также и в направлении против арабских нефтяных государств и портов Индийского океана.

   Пекинская книга о стратагемах рассуждает: <Если в лагере противника ежедневно проявляются противоречия и внутренние трения, тогда следует "следить с горы за борьбой тигров". В этом случае было бы неправильно извлекать пользу из нужды другого и пытаться "использовать пожар для грабежа". Торопливое нападение быстро заставит враждующие стороны вновь объединиться и увеличит опасность ответного удара. Так что лучше здесь отойти в сторону и ждать, пока противоречия между противниками не разовьются настолько, чтобы противники вступили в схватку и покончили друг с другом>.